Белова закончила заполнять рецепт и машинально посмотрела на настенные часы. Больше поводов для того, чтобы задерживать пациента, у нее не было. Где же Кедр?

В это время прозвонил телефон.

— Я подъехал, — сказал легкий на помине Кедр. — Отпускай пациента.

— Хорошо, — нейтральным голосом сказала она и отключилась.

Неспешно отложив ручку, Зоя Васильевна пододвинула заполненный бланк к краю стола.

— Пожалуйста, лечитесь!

Карданов поднялся со стула, взял рецепт и сунул в задний карман брюк.

— Спасибо вам за помощь, — искренне поблагодарил он.

Женщина улыбнулась. Доктор Белова была довольна, что сумела помочь пациенту. Агентесса Лиса радовалась, что помогла своему курирующему офицеру. Две этих помощи имели противоположную направленность. В том водовороте, который кружил Карданова, успокаивающие лекарства вовсе не гарантировали здоровья. Так что благодарить ее, в общем-то, было и не за что.

— Ну что вы, Сергей Иванович! Всегда обращайтесь. Она проводила его до двери кабинета и, как только Макс зашагал по коридору, тут же принялась набирать номер телефона Василия Ивановича.

Сотрудники СБ «Консорциума» затомились в своем «Кондоре». От длительной неподвижности в неудобных позах стали ныть раны, с разрешения старшего Сова и Чибис по очереди выбирались из кабины и старались немного размяться.

Шашков терпеливо вел наблюдение. Круглоголовый мужчина в подозрительной «Волге» сидел неподвижно, издали казалось, что он дремлет. Неожиданно из двери клиники появился поджарый человек в черной куртке и темных очках. Он сел в «Волгу», мотор завелся, и автомобиль уехал.

— Все, горизонт чист! — облегченно сказал Шашков.

— Теперь дождемся его, и он наш!

Но тут во двор больницы вкатился серебристый «Фольксваген», запарковался у административного корпуса, и из него вышли три человека. Двое — высокие и рослые, третий не такого внушительного телосложения, но на всех троих стояла невидимая печать представителей власти.

— А это еще кто нарисовался? — задал риторический вопрос Сова.

— Не нравятся мне они, — высказал свое мнение Чибис.

— Какое нам до них дело? — вмешался Шашков. — У них свои проблемы, у нас — свои.

Приехавшие, не осматриваясь по сторонам, зашли в клинику. Они явно ничего не опасались и не контролировали обстановку вокруг.

Шашков и его спутники успокоились.

— Сюда много оперов и следаков приезжают, — сказал Шашков. — Они же тут экспертизы проводят!

— Я бы пожевал чего-нибудь, — объявил Сова. — Может, тут где-нибудь буфет есть?

— Тихо! — приглушенно выкрикнул Чибис и пригнулся. — Прячьтесь!

Сзади подъехал черный «Мерседес», и Шашков сразу узнал это зловещее авто.

— Ух ты, это же те, вчерашние.

Он тоже пригнулся и вытащил пистолет.

«Мерседес» проехал мимо, но заезжать в ворота клиники не стал, остановившись в некотором отдалении. Теперь за рулем сидел Рохланов, рядом с ним — Гепард, на заднем сиденье возился со своим чемоданчиком Али.

— Есть сигнал! — вдруг объявил он.

Прибор «Длинное ухо» принимал сигнал радиомикрофона с двухсот метров, значит, они правильно определили местонахождение Карданова.

— Ну-ка, дай мне!

Гепард вставил в ухо наушник и на несколько минут замолчал. Спутники напряженно ожидали.

— Он и правда у врача! — облегченно сказал Гепард. — Там ему рецепты выписывают. Значит, все с ним чисто. На всякий случай еще послушаем. Держи, Али.

Он протянул наушник обратно.

— Будет что-то интересное, скажешь!

Макс не торопясь спустился по лестнице. В холле первого этажа сидела в обшарпанном кресле хорошо одетая девушка. Завидев его, она поднялась навстречу. Что-то в ее фигуре показалась отдаленно знакомым. Жилка на правом виске непроизвольно запульсировала. Ну вот, опять начинается!

Он сделал еще несколько шагов, и девушка с распущенными волосами, в куртке с меховым воротником и черных полусапожках на высокой шпильке двинулась ему навстречу. Ее глаза были устремлены на лицо Макса. Сердце Карданова оборвалось и упало куда-то вниз, к диафрагме, отчаянно подавая сигналы бедствия участившимся ритмом. Маша! Это была она. Карданов остановился, тряхнул головой, прогоняя наваждение, но ничего не изменилось.

Маша приближалась, она находилась в каком-то трансе: закушенная губа, расширенные глаза. Это было не видение из прошлого, а совершенно реальная женщина.

— Макс! Здравствуй, Макс!

Девушка подбежала, бросилась ему на шею, щекоча лицо длинными волосами, от которых исходил еле ощутимый аромат дорогих духов.

— Где же ты был столько времени?! Ты совсем забыл меня!

Девушка не раз мысленно репетировала эту встречу. Сначала в самолете, затем после разговора с Нижегородцевым и уже совсем детально в течение последних двадцати минут, когда доктор Белова предупредила ее, что Карданов находится здесь. И все же сейчас она волновалась не на шутку, так что даже не приходилось ничего играть. И нервная дрожь пробивала все ее тело по-настоящему.

— Это я, Макс! Это я! Я люблю тебя, я ищу тебя везде все эти годы!

В перекореженном сознании Карданова сменялись кадры разрозненных воспоминаний: Ринат Шалибов, перестрелка в Антибе, убитый Спец. Параллельно бежала другая пленка воспоминаний: лицо Маши, тело Маши, квартира Маши. И настороженность, какая-то опаска, непонятно к чему относящаяся — то ли к перестрелке, то ли к Маше. Но к Маше вроде бы это относиться не должно! Новый год, апельсины, красивое, раскрасневшееся от мороза лицо неизвестной девушки, приходящей к нему в счастливых снах. И вновь появилась эта пульсирующая боль.

— Маша… — Одну руку Макс погрузил в шелковистые волосы, другой стал растирать себе виски. — Что… Что ты здесь делаешь? Почему?.. Каким образом?..

С Машей было связано что-то нехорошее, но он не мог вспомнить — что именно. И с Машей ли это связано. С ней не может сопрягаться зло, предательство, боль. Но голова болит! Это совпадение.

Их руки, живя какой-то своей отдельной жизнью, переплелись, и Карданов почувствовал, как холодны пальцы Марии. Ему захотелось поднести их ко рту и согреть своим дыханием, но он удержался от этого порыва. Растерянный взгляд Макса был устремлен в большие бездонные глаза Маши. Он будто бы погружался и растворялся в них.

— Макс, — она заморгала длинными ресницами. — Я не буду врать тебе, хотя и хотела сначала сделать вид, что эта встреча случайна. Но нет. Это не так. Я искала тебя, Макс.

Любой мужчина тает, если женщина не хочет его обманывать. Искренность — самый дорогой товар, гораздо дороже самого женского тела.

Макс обнял девушку двумя руками, прижал к себе и всем телом ощутил ее нервную дрожь.

— Искала? Зачем? — Он попытался поднять ее подбородок и заглянуть в лицо.

— Не знаю, — Маша не захотела поднять голову. Карданову показалось, что она хочет скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

— Я очень скучала по тебе. Я хотела, чтобы ты вернулся. Господи, я понимаю, как глупо и банально звучат сейчас мои слова, но я должна была… Я просто обязана сказать тебе это. Сказать, что только после нашего расставания я поняла, как много ты для меня значишь. Лишь потеряв тебя, я… Я поняла, что люблю тебя, Макс… Я — дура. Полная дура. Идиотка. И мне стыдно, Макс. Мне очень стыдно, но…

Она не договорила. Маленькая головка с распущенными душистыми волосами сильнее уткнулась Карданову в грудь. Маша зарылась лицом в его рубашку. Он машинально накрыл ее затылок ладонью.

— Не надо, Маша…

— Я хочу снова быть с тобой, Макс. Я хочу, чтобы ты вернулся… ко мне. — Голос девушки заметно дрожал и прерывался от волнения.

Маша беспокоилась, чтобы не перегнуть палку и не дать Карданову возможности почувствовать в ее словах фальшь. Но он воспринял все совсем иначе. В мозгу Макса будто что-то переклинило. Прорываясь сквозь настороженность и тупую ноющую боль в затылке, в сознании всплыл образ той девушки, которую он когда-то так любил. Образ прежней Маши. Чистый, невинный и непорочный.